![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
perspektiva-inva.ru/index.php
Спасибо:sadcrixivan.livejournal.com/144117.html
Девочка-подросток с тяжелым аутизмом не может говорить, но пишет роман
Ее пальцы просто висят над клавиатурой, иногда по нескольку часов, прежде чем она начинает печатать на компьютере: «Вы не знаете, что чувствуешь на моем месте, когда ты не можешь сидеть, потому что кажется, что у тебя ноги в огне, или как будто сотни муравьев ползают по твоим рукам».
Карли Флейшманн - 14-летняя девочка из Канады, у которой был диагностирован тяжелый аутизм. Она никогда не говорила, и большинство людей считали, что она неспособна на осознанное мышление. «Быть аутичной трудно, потому что меня никто не понимает. Люди смотрят на меня, и считают меня тупой, потому что я не могу говорить».
Многие эксперты считают, что невербальные люди, такие как Карли, в принципе неспособны мыслить или освоить письменную речь. «Я думаю, что люди слишком полагаются на информацию от так называемых экспертов, но если лошадь больна, то вы не спрашиваете рыбу, что не так с лошадью. Вы смотрите лошади в рот».
Карли никогда не обрела бы собственный голос, если бы нее ее семья, которая никогда не ставила на ней крест. История Карли – это путь ребенка из темного леса аутизма, и ее опыт позволяет совершенно по-новому взглянуть на это до сих пор мало понятное расстройство.
Карли родилась в Торонто. Когда ей было два года, стало понятно, что она развивается совсем не так, как ее сестра-близнец. Когда ее родителям сообщили диагноз – аутизм – они ожидали худшего, что одна из девочек-близнецов никогда не достигнет того, что считается само собой разумеющимся для ребенка.
«Когда вам говорят, что у вашего ребенка отставание в развитии, что их потолком в развитии может стать возраст в 6 лет, то это как удар под дых», - вспоминает отец Карли. – «Что касается нас, то мы ожидали, что один ребенок вырастет и будет независимым, будет заниматься в жизни всем, чем захочет, а что станет со вторым ребенком – тайна покрытая мраком».
С самого начала Карли испытывала трудности с тем, чтобы ходить и сидеть, но главная проблема состояла в том, что она так и не начала говорить. По советам экспертов, с трехлетнего возраста Карли проходила интенсивную и постоянную терапию, иногда с ней одновременно работали 3-4 психотерапевта до 60 часов в неделю. Подходы постоянно менялись, когда очередной метод не оказывал желательного действия. Карли добивалась маленьких успехов, но большого прорыва в развитии, казалось, так и не наступало.
«Глядя Карли в глаза, вы видели ум. Так что мы никогда не сдавались», - вспоминает ее отец. Однако Карли постоянно раскачивалась, размахивала руками, часто переживала истерики, и так и не произнесла ни одного слова.
Терапией Карли много лет руководила Николь Уолтон-Аллен, клинический психолог. «Согласно ее профилю, это был случай тяжелого аутизма с умственной отсталостью средней степени. Я не ожидала, что она освоит свободную коммуникацию. Она постоянно вскакивала и бегала по комнате. Ее руки постоянно двигались, тряслись».
Все друзья советовали родителям отправить Карли в специальный интернат и сосредоточиться на воспитании двух других детей, но семья категорически отказывалась это сделать. «Семилетний ребенок в интернате – это ужасно. Сама мысль об этом ужасна – отказаться от собственного ребенка. Я никогда бы не смог это сделать. Как вообще можно отказаться от ребенка? Нет, нет. Вы просто продолжаете им заниматься», - объясняет отец.
Главной задачей специалистов было добиться от Карли хоть какой-то коммуникации. Они предлагали ей картинки с символами, с помощью которых она могла бы сообщить о своих потребностях. Например, если Карли хотела чипсов, она могла указать на картинку с чипсами.
Но три года назад, когда Карли было 11 лет, она работала с двумя психологами, и ей стало плохо. Она не смогла объяснить, что с ней не так, и внезапно она вскочила, подбежала к компьютеру и напечатала на нем два слова: «больно» и «помогите», после чего у нее началась рвота. Психологи были в шоке. Они никогда не учили ее этим двум словам, и они не понимали, откуда она могла узнать их.
Когда о случившемся рассказали семье Карли, то они просто в это не поверили. Карли больше не печатала в присутствии родителей или психологов. Поскольку это видели только два свидетеля, то скептики подвергли их слова сомнению. Было принято решение, что на коммуникацию Карли больше не будут реагировать, если она больше не будет печатать. Карли начала печатать только через несколько месяцев.
Впервые Карли смогла объяснить собственное поведение, например, почему временами она начинает биться головой о пол. «Потому что я чувствую, что мое тело вот-вот взорвется. Это как будто вы трясете бутылку с колой. Если ли бы я могла остановиться, то я бы это сделала, но это так не работает. Я знаю, что правильно, а что неправильно, но мой мозг считает иначе».
Карли начала понимать, что с помощью коммуникации она может контролировать свое окружение, и она начала открыто выражать свои желания и недовольство. «Я хотела ходить в школу с нормальными детьми, но чтобы они не расстраивались и не пугались, если я начну биться о стол и кричать. Я хочу сама читать книгу, и чтобы мне не приходилось постоянно говорить самой себе сидеть на месте. Я хочу чего-то, что погасит огонь».
Впервые Карли начала разговаривать со своими родителями, она даже обменивается электронными сообщениями с отцом, когда он в офисе. Родители были шокированы, узнав, что их дочь может быть умной, забавной девочкой с гонором. И они были в ужасе, когда поняли, что всю жизнь обсуждали Карли в ее присутствии, как будто ее не было рядом.
Несмотря на весь ее прогресс Карли до сих пор нуждается в постоянном наблюдении. Члены семьи должны помогать ей с такими простыми для других задачами как чистка зубов, расчесывание волос, даже с едой. При этом, как и большинство подростков, Карли любит музыку, мальчиков, одежду и шопинг.
Карли объясняет, что ее мозг все время перегружен светом, звуками, вкусами, запахами и прикосновениями. «Наш мозг устроен иначе. Мы воспринимаем слишком много звуков и разговоров одновременно. Я вижу тысячи картин человека, когда я смотрю на него. Поэтому мы не смотрим на людей. Мне пришлось научиться фильтровать свои чувства, чтобы разобраться в этом кавардаке». Чтобы быть более спокойной и менее импульсивной Карли слушает музыку, плавает и даже занимается йогой, которая помогла ей улучшить дыхание и осанку.
Родители и психологи Карли подчеркивают, что она печатает полностью самостоятельно, никто не держит ее за руку и не направляет ее (что первоначально подозревали многие скептики). «Это не какое-то спонтанное действие. Это все Карли. Никто не трогает ее пальцы, никто ничего не двигает, никто не подсказывает ей и не посылает ей телепатических сигналов о том, что она должна напечатать».
Сейчас у Карли есть собственный блог в Интернете, где люди часто задают ей вопросы о ее опыте аутизма. Недавно она приступила к написанию собственной книги – романа «Принцесса-слон».
Карли никогда не обрела бы собственный голос, если бы нее ее семья, которая никогда не ставила на ней крест. История Карли – это путь ребенка из темного леса аутизма, и ее опыт позволяет совершенно по-новому взглянуть на это до сих пор мало понятное расстройство.
У меня вопрос: есть ли кто-то из читающих это, у кого такой же ребенок? Меня больше интересует "стучится головой, издает непонятные звуки".
Спасибо:sadcrixivan.livejournal.com/144117.html
Девочка-подросток с тяжелым аутизмом не может говорить, но пишет роман
Ее пальцы просто висят над клавиатурой, иногда по нескольку часов, прежде чем она начинает печатать на компьютере: «Вы не знаете, что чувствуешь на моем месте, когда ты не можешь сидеть, потому что кажется, что у тебя ноги в огне, или как будто сотни муравьев ползают по твоим рукам».
Карли Флейшманн - 14-летняя девочка из Канады, у которой был диагностирован тяжелый аутизм. Она никогда не говорила, и большинство людей считали, что она неспособна на осознанное мышление. «Быть аутичной трудно, потому что меня никто не понимает. Люди смотрят на меня, и считают меня тупой, потому что я не могу говорить».
Многие эксперты считают, что невербальные люди, такие как Карли, в принципе неспособны мыслить или освоить письменную речь. «Я думаю, что люди слишком полагаются на информацию от так называемых экспертов, но если лошадь больна, то вы не спрашиваете рыбу, что не так с лошадью. Вы смотрите лошади в рот».
Карли никогда не обрела бы собственный голос, если бы нее ее семья, которая никогда не ставила на ней крест. История Карли – это путь ребенка из темного леса аутизма, и ее опыт позволяет совершенно по-новому взглянуть на это до сих пор мало понятное расстройство.
Карли родилась в Торонто. Когда ей было два года, стало понятно, что она развивается совсем не так, как ее сестра-близнец. Когда ее родителям сообщили диагноз – аутизм – они ожидали худшего, что одна из девочек-близнецов никогда не достигнет того, что считается само собой разумеющимся для ребенка.
«Когда вам говорят, что у вашего ребенка отставание в развитии, что их потолком в развитии может стать возраст в 6 лет, то это как удар под дых», - вспоминает отец Карли. – «Что касается нас, то мы ожидали, что один ребенок вырастет и будет независимым, будет заниматься в жизни всем, чем захочет, а что станет со вторым ребенком – тайна покрытая мраком».
С самого начала Карли испытывала трудности с тем, чтобы ходить и сидеть, но главная проблема состояла в том, что она так и не начала говорить. По советам экспертов, с трехлетнего возраста Карли проходила интенсивную и постоянную терапию, иногда с ней одновременно работали 3-4 психотерапевта до 60 часов в неделю. Подходы постоянно менялись, когда очередной метод не оказывал желательного действия. Карли добивалась маленьких успехов, но большого прорыва в развитии, казалось, так и не наступало.
«Глядя Карли в глаза, вы видели ум. Так что мы никогда не сдавались», - вспоминает ее отец. Однако Карли постоянно раскачивалась, размахивала руками, часто переживала истерики, и так и не произнесла ни одного слова.
Терапией Карли много лет руководила Николь Уолтон-Аллен, клинический психолог. «Согласно ее профилю, это был случай тяжелого аутизма с умственной отсталостью средней степени. Я не ожидала, что она освоит свободную коммуникацию. Она постоянно вскакивала и бегала по комнате. Ее руки постоянно двигались, тряслись».
Все друзья советовали родителям отправить Карли в специальный интернат и сосредоточиться на воспитании двух других детей, но семья категорически отказывалась это сделать. «Семилетний ребенок в интернате – это ужасно. Сама мысль об этом ужасна – отказаться от собственного ребенка. Я никогда бы не смог это сделать. Как вообще можно отказаться от ребенка? Нет, нет. Вы просто продолжаете им заниматься», - объясняет отец.
Главной задачей специалистов было добиться от Карли хоть какой-то коммуникации. Они предлагали ей картинки с символами, с помощью которых она могла бы сообщить о своих потребностях. Например, если Карли хотела чипсов, она могла указать на картинку с чипсами.
Но три года назад, когда Карли было 11 лет, она работала с двумя психологами, и ей стало плохо. Она не смогла объяснить, что с ней не так, и внезапно она вскочила, подбежала к компьютеру и напечатала на нем два слова: «больно» и «помогите», после чего у нее началась рвота. Психологи были в шоке. Они никогда не учили ее этим двум словам, и они не понимали, откуда она могла узнать их.
Когда о случившемся рассказали семье Карли, то они просто в это не поверили. Карли больше не печатала в присутствии родителей или психологов. Поскольку это видели только два свидетеля, то скептики подвергли их слова сомнению. Было принято решение, что на коммуникацию Карли больше не будут реагировать, если она больше не будет печатать. Карли начала печатать только через несколько месяцев.
Впервые Карли смогла объяснить собственное поведение, например, почему временами она начинает биться головой о пол. «Потому что я чувствую, что мое тело вот-вот взорвется. Это как будто вы трясете бутылку с колой. Если ли бы я могла остановиться, то я бы это сделала, но это так не работает. Я знаю, что правильно, а что неправильно, но мой мозг считает иначе».
Карли начала понимать, что с помощью коммуникации она может контролировать свое окружение, и она начала открыто выражать свои желания и недовольство. «Я хотела ходить в школу с нормальными детьми, но чтобы они не расстраивались и не пугались, если я начну биться о стол и кричать. Я хочу сама читать книгу, и чтобы мне не приходилось постоянно говорить самой себе сидеть на месте. Я хочу чего-то, что погасит огонь».
Впервые Карли начала разговаривать со своими родителями, она даже обменивается электронными сообщениями с отцом, когда он в офисе. Родители были шокированы, узнав, что их дочь может быть умной, забавной девочкой с гонором. И они были в ужасе, когда поняли, что всю жизнь обсуждали Карли в ее присутствии, как будто ее не было рядом.
Несмотря на весь ее прогресс Карли до сих пор нуждается в постоянном наблюдении. Члены семьи должны помогать ей с такими простыми для других задачами как чистка зубов, расчесывание волос, даже с едой. При этом, как и большинство подростков, Карли любит музыку, мальчиков, одежду и шопинг.
Карли объясняет, что ее мозг все время перегружен светом, звуками, вкусами, запахами и прикосновениями. «Наш мозг устроен иначе. Мы воспринимаем слишком много звуков и разговоров одновременно. Я вижу тысячи картин человека, когда я смотрю на него. Поэтому мы не смотрим на людей. Мне пришлось научиться фильтровать свои чувства, чтобы разобраться в этом кавардаке». Чтобы быть более спокойной и менее импульсивной Карли слушает музыку, плавает и даже занимается йогой, которая помогла ей улучшить дыхание и осанку.
Родители и психологи Карли подчеркивают, что она печатает полностью самостоятельно, никто не держит ее за руку и не направляет ее (что первоначально подозревали многие скептики). «Это не какое-то спонтанное действие. Это все Карли. Никто не трогает ее пальцы, никто ничего не двигает, никто не подсказывает ей и не посылает ей телепатических сигналов о том, что она должна напечатать».
Сейчас у Карли есть собственный блог в Интернете, где люди часто задают ей вопросы о ее опыте аутизма. Недавно она приступила к написанию собственной книги – романа «Принцесса-слон».
Карли никогда не обрела бы собственный голос, если бы нее ее семья, которая никогда не ставила на ней крест. История Карли – это путь ребенка из темного леса аутизма, и ее опыт позволяет совершенно по-новому взглянуть на это до сих пор мало понятное расстройство.
У меня вопрос: есть ли кто-то из читающих это, у кого такой же ребенок? Меня больше интересует "стучится головой, издает непонятные звуки".
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2010-05-02 09:00 pm (UTC)From:Спасибо вам за теплые слова :-)